Смоленская Олимпия
http://www.rabochy-put.ru - Добавил killer в категорию История
Справка «РП»
Анна Василягина родилась в 1921 году в Красноярском крае. Участница войны с Японией. В 1948 году закончила Ленинградский институт физической культуры им. П.Ф. Лесгафта, в 1953 году защитила диссертацию. Преподавала в Минском, а затем в Смоленском институтах физкультуры. Выйдя на пенсию, прочитала около тысячи лекций по теме «XX век и здоровье». Участница хора «Боевые подруги». Ведет занятия с пожилыми женщинами в группе «Здоровье».
«У меня была другая война»
Война застала студентку пединститута Анну Василягину в Ленинграде. Анечка рвалась на фронт или на худой конец в ополчение. Но в военкомате сказали как отрезали: «И без вас, девчушек, слишком много желающих сражаться. Успеете хлебнуть горя из солдатского котелка». Анне было обидно до слез: «Ну зачем мы тогда сдавали нормы на значки ВХО, ГСО и стреляли не хуже настоящих ворошиловских стрелков, учились на курсах медсестер?! Знали - война будет, потому и выкладывались по полной, и не шапками собирались врага закидать, а дать фашисту достойный отпор...»
Василягину и еще 300 тысяч советских девчонок призвали в армию в апреле 1942 года и отправили на восток. Им предстояло нести службу на Забайкальском фронте в составе 750-го зенитно-артиллерийского полка, заменив в воинских частях мужчин, ушедших биться на запад. Анну направили в прожекторную часть, расположенную в Забайкалье, на сопках в двадцати километрах от Читы. Служба была не сахар: сержанту Василягиной и восьми девушкам предстояло вручную вырыть пятиметровое укрытие для громадной боевой техники, а затем холодными зимними ночами охранять небо, закутавшись в тулупы у прожекторов. Потом два часа на посту, два часа у телефона, четыре часа сна. И так - каждый день, а в качестве «развлечения» - бытовые хлопоты: девушки в пургу и сорокаградусный мороз валили вековой лес, кололи дрова, носили воду, готовили пищу... А еще раз в неделю ходили за продуктами - порой по тридцать километров в оба конца. А во время боевой тревоги, которая иногда длилась несколько часов, а то и дней, находились на позициях до отбоя. И никто не хворал, не жаловался на беды-несчастья.
В краю дезертиров и японских лазутчиков
- И на сопках воевать было очень сложно, - вспоминает Анна Павловна. - Наголодались мы... досыта и на спецпайки рассчитывать не могли, хоть и несли тяжелую воинскую службу. Шли на пост как в бой, ловили в перекрестье лучей прожекторов самолеты вражеских лазутчиков. Небо охраняли хорошо и ни одного японского разведчика не пропустили. Наши зенитчики сбивали летунов, да только все эти факты держались в секрете. Но мы знали одно: если самолет падал в тайге, до земли он так и не доходил - застревал в ветвях могучих древних деревьев. Срежет верхушки и повиснет, словно новогодняя елочная игрушка...
Мы не японцев боялись, а дезертиров. Из госпиталей нередко сбегали, едва окрепнув, слабые духом раненые солдаты: не могли они снова во фронтовую мясорубку лезть. Не все ж были патриотами, готовыми за Родину голову сложить! Бродили, ровно медведи-шатуны, по тайге. Оголодавшие, злые. Обессилевшие. Надеялись, что война быстро закончится, а она все тянулась и тянулась... А на сопках одни женщины, хоть и с винтовочками, бесстрашные сердца, но все-таки слабый пол. Ох и жутко нам было на дежурствах в кромешной тьме, казалось, враг притаился за каждым кустом. Дезертирам-то терять нечего, а у нас и провизия, и оружие. Но дезертирские атаки отражали успешно, и даже бывали случаи, когда малодушных «шатунов» девчонки-прожектористки и зенитчицы брали в плен. Помню, приполз один из них, еле живой, на позицию наших соседей. Те его поймали, да поимкой дело не закончилось, дезертира нужно было в штаб за двадцать километров отвести. Какая дурь! Сопровождал дезертира только один (!) конвоир, а идти нужно по лесу, по бездорожью, проваливаясь в снег по пояс. Где гарантия, что в кустах не прятались его сообщники - потерявшие человеческий облик братья-разбойники? Того полуживого беднягу застрелили при попытке к бегству.
Хотите верьте, хотите нет, но дезертиров в забайкальских лесах отлавливали вплоть до 1956 года. Сошедших с ума, несчастных полулюдей-полузверей, уверенных в том, что война еще не закончилась...
Происшествие в банную ночь
Война есть война - без потерь и увечий не обойтись. Случилось так, что отважный сержант Анна Василягина, начальник прожекторной станции, отморозила ноги.
- Зимой мы были похожи на капустные кочаны: теплое белье, ватная фуфайка и брюки, а поверх - тулуп. С трудом накинешь на плечо ружье и ходишь как сноп. В таком обмундировании присесть было невозможно. Однако, помимо боевых дежурств и тяжкой тыловой работы, взваленной на хрупкие девичьи плечи, в наши обязанности входило и посещение бани. Но баньке-то мы как раз и не радовались: какая баня, коли до ближайшего населенного пункта километры пути по пронизывающему до костей холоду? Мы и так держали себя в чистоте, грели воду, стирали, мылись, насколько позволяли условия землянок-теплушек. Но приказ есть приказ... Родина сказала: «Мыться!» Солдат ответил: «Есть!» Только вместо банных дней у нас были... банные ночи. Днем бани принимали гражданских, а мы мылись по ночам. Вот в одну из студеных зимних ночей мне и пришлось заступить на пост дежурного банщика - с двенадцати до четырех часов ночи принимать и выдавать белье, тазы, мыло. Возвращаться в расположение пришлось поутру, в 42-градусный ядреный мороз с поземкой, сбивающей с ног. Мои девчонки утеплялись как могли и, несмотря на запрет военного времени, носили шерстяные чулки. А я - командир, всем бойцам пример, мне гражданское носить не положено. Натянула бумазейные чулочки, перетянула талию солдатским ремешком ровно вдвое (а она у меня поуже, чем у Людмилы Гурченко в «Карнавальной ночи» была), закуталась в шинель из английского тончайшего сукна - и вперед! Пока шла, на ледяном ветру обморозила колени. В землянку спуститься сама уже не смогла - суставы не гнулись. И как я их потом ни растирала, онемевшие коленки звенели словно деревянные. Хрустели, как у старушки... И болели страшно.
Анна выдержала экзамен на прочность. В короткие «окошки» (и на военной службе бывают увольнительные) беспокойная Василягина бегала в город на спортивные соревнования по волейболу и баскетболу. С палочкой и больными коленками особо не наиграешься, но Анна пересиливала себя и уверенной рукой, забывая про предательский хруст в коленях, посылала мячик в сетку. Играла через «не могу». Свершилось невероятное: в 1944 году Аня выиграла... кросс. К финишу пришла первой, хоть и бежала два километра в сапогах. Изумленные болельщики с уважением смотрели вслед статной бегунье, покидавшей поле своей первой маленькой спортивной победы прихрамывая. С... палочкой.
9 мая война для Василягиной не закончилась - сержант-прожекторист прослужила на Забайкальском фронте до ноября 1945 года, принимала участие в освобождении Китая.
- Ох и плакали мы, - грустно улыбается Анна Павловна. - Фашистов разгромили, а нам так и не удалось повоевать по-настоящему. И боевых наград заслужить тоже не довелось...
«Анка-пулеметчица», или Как закалялась сталь
В конце ноября 1945 года Анна Василягина приехала в Ленинград поступать в один из вузов северной культурной столицы. Куда именно - сама не знала. Очень хотелось учиться... Проходила мимо института физической культуры имени П.Ф. Лесгафта, и сладко заныло под ложечкой: «Вот она, моя судьба!»
Зашла к декану, а он хлоп - и зачетку рукой накрыл: «Оставайся, Анка-пулеметчица, у нас». В те времена недобор и студентов, и преподавателей в физинститутах был жуткий, поскольку физкультурники и спортсмены легли на полях сражений первыми. Так что набирали на учебу инвалидов, и среди студентов было много ребят без руки, стопы или с ампутированной до колена ногой - на их фоне я с моими обмороженными коленками смотрелась здоровячкой. Бывало, в свободное от занятий время иду по Невскому, а мне козыряют, честь отдают - я в шинели, высокая. Так за мной прозвище Анка-пулеметчица и закрепилось.
На свежем воздухе и благодаря хорошему питанию (нас хорошо кормили на сборах в Сочи и во время подготовки к спортивным парадам в Москве) мне удалось восстановить здоровье. Я стала многократной чемпионкой Центрального совета общества «Спартак», принимала участие в двух всесоюзных парадах в Москве, а также завоевала третье место (!) по толканию ядра в Будапеште, где в 1949 году выступала в составе сборной СССР на Всемирных играх молодежи и студентов. Про наши достижения тогда даже в журнале «Огонек» написали... А на парадах я всегда была в числе первых по росту. Большая ответственность и огромная честь!
На соревнованиях надо мной смеялись по-доброму: «Василягиной третьи часы вручают, а у нее только две руки!» Нескромно, конечно, но это про меня в классическом учебнике гигиены А.П. Лаптева сказано: «Определенный вклад в развитие гигиены, физической культуры и спорта внесли советские ученые М.В. Антропова, Я.М. Богданов, А.П. Василягина».
Анна Павловна и сегодня рада тряхнуть стариной: в 2005 - 2006 годах участвовала в «Кроссе наций», в прошлом году пробежала четыре (!) километра в соревнованиях «Российский азимут». Видали бы вы, как она ловко играет в волейбол со своими 60-70-летними «девчонками» из группы «Здоровье»! Пощады и поблажек никому не дает, ну разве что десять минуток на передышку...
Иллюстрация к статье:
Самые свежие новости Смоленска на нашей странице в Вконтакте
Читайте также
Добавить комментарий