Смоленск 2.0

Грустная и совсем несказочная история о судьбе матери-одиночки



Проблема ветхого и аварийного жилья - давнишняя головная боль города. Построенные в середине прошлого века и рассчитанные на 20 лет использования, эти дома сейчас буквально разваливаются на части, но в них по-прежнему живут люди.

Жить невозможно, а деваться некуда. Трудно поверить, что представшее нашим взорам разваливающееся строение - двухэтажный, хоть первого этажа и не видно над землей, - жилой дом на 9 семей. Вода в колонке, удобства во дворе, печное (по-черному) отопление. На балансе числятся все 9 квартир, даже угловая с улицы - без крыши. Легально сейчас здесь проживает только сирота и мать-одиночка Олеся Константинова. Соседей же, прямо по Пушкину, «иных уж нет, а те далече...»

- Вот здесь жила бабушка. Уже год как она умерла, а тут все по-прежнему. Видите, что-то уже сгнило, а я не могу добиться, чтобы это вывезли. У меня маленький ребенок, а тут грязь, смрад, инфекция,- говорит Олеся.

Заходим в небольшую комнату, заставленную мебелью, заваленную вещами, мешками; с кроватью, на которой почерневшее от времени и пыли постельное белье бывшей соседки.

- А родственники у умершей бабушки есть? - интересуемся мы.

- Родственники есть. Но как только они поняли, что сюда не заселиться, тут же исчезли.

Следуем за Олесей дальше.

- А в этой комнате прописан мужчина,которого я лично никогда не видела, хотя живу здесь уже 15 лет. Но и она, смотрите, также забита старым хламом.

Вывезти самостоятельно все это «наследство» у Олеси нет ни сил, ни средств. Коммунальщиков проблемы девушки, похоже, мало интересуют. Она ответственно оплачивает текущий и капитальный ремонт, которые не делаются, а также вывоз мусора, который аккуратно собран в пакеты, но рискует разложиться раньше, чем его отсюда уберут.

- Я хочу, чтоб мое жилье улучшили. Жить здесь, сами видите, невозможно, а коммунальные службы ничего не предпринимают, да и не хотят. Управление опеки сделало косметический ремонт в моей комнате, а кругом черт знает что творится. Тех денег, которые я плачу, просто не хватает на ремонт всего дома. Он, можно сказать, разваливается. А никому и дела нет.

Пока поддержку Олеся находит лишь у своего бывшего опекуна Валентины Якушевой. Но даже с ее помощью собрать разваливающийся на части дом и очистить муниципальное жилье от чужого гниющего добра девушке просто не под силу.

- Меня больше всего возмущает в этой ситуации то, что до сих пор у нас в таких домах остаются дети-сироты и, как в нашем случае, одинокие матери, а участия в их жизни никто не принимает. В какие бы инстанции Олеся ни обращалась, отовсюду ее просто-напросто выставляют, - говорит Валентина Якушева.

По принятому в 2005 году Жилищному кодексу признать пригодность или непригодность для проживания этот дом может только межведомственная комиссия при городской администрации. Полгода назад Олеся обратилась к чиновникам за помощью. Ей ответили, что денег на проведение этой комиссии нет. А пока средства не найдутся, ей самой и ее дочери и дальше придется выживать в захламленном, рассыпающемся строении, которое по документам считается жилым домом.



Комментарий юриста

В постановлении Пленума Верховного суда было очень четко прописано, что реализация законных прав и интересов граждан не зависит от материального состояния муниципальных образований. Так что в этом случае происходит нарушение прав Олеси. И нам надо будет принять более радикальные меры - обратиться в суд, - считает Александр Майков, юрист проекта «Восстановить справедливость». - Может, хоть суд обяжет администрацию найти деньги для проведения этой межведомственной комиссии, которая наконец признает дом непригодным для жилья и поможет переселить Олесю с малышкой в помещение с пригодными для нормального человеческого существования условиями.





Автор: Елизавета Будникова

газета "Город"

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки