Смоленск 2.0

Проходя мимо уличных музыкантов, многие думают: шли бы лучше работать. А они зарабатывают не меньше вас! Михаил Бортновский – первый в Смоленске уличный музыкант. Его знают многие, видели почти все. А вот прочитать о нём негде: за 11 лет музыкант не дал ни одного интервью. Михаилу 32 года. Родился он в Смоленске, успел поучиться в двух школах – в 14-й и 28-й, потом в училище. По профессии он повар-кондитер. С работой как-то не заладилось.



Во дворе потихоньку приобщился к игре на гитаре. Как и многие мальчишки, учился брать несложные аккорды.

– Когда твоё увлечение стало превращаться в профессию?

– В 2001 году я сидел в сквере Блонье с компанией друзей. Играли просто для себя. Тогда уличных музыкантов в Смоленске не было. Разве что слепая бабушка, поэтесса. Многие помнят и её, и собаку-поводыря. Она много лет играла, чтобы насобирать деньги на выпуск сборника своих стихов…



В тот день один наш питерский друг сказал: а давайте я с кепкой побегаю! Называются такие люди аскерами (ударение на первом слоге, от английского to ask – спрашивать). Было весело, даже заработали немного денег. Так прошло несколько дней. Потом я случайно встретил на улице своего друга и предложил ему вместе поиграть. Мы сменили несколько мест. Сначала выбирали неприметные. Потом перешли в парк. Хотели заработать рублей тридцать, а получили в пять раз больше. Там мы играли два года.



– И как на это реагировало руководство парка?

– Директор сначала относился к нам неодобрительно, потом привык. Но вскоре в парке играть запретили. Тогда я перебрался на улицу Октябрьской революции. От аскеров отказался, считаю, что к людям приставать не нужно. Раскроешь кофр, играешь. Прохожему понравилось – он положил тебе денежку, постоял, послушал. Не понравилось – прошёл мимо. Нет с собой денег – улыбнулся.

– С какого репертуара начал?

– С песен «Чижа», Найка Борзова, Бориса Гребенщикова. Потом решил петь свои песни. Постепенно это стало принципом. Я вырос на творчестве Высоцкого. Сначала просто писал стихи. Потом расстался с девушкой и на эмоциях написал свою первую песню. Каждая песня – это отражение какого-то отрезка моей судьбы.

– Гастролировать приходилось?

– Да, если можно это так назвать. Три года я играл в Москве, на Арбате. Однажды встретил там девочку лет пяти, она играла на флейте. Люди умилялись ребёнку. Вообще в Москве люди более раскрепощённые, чем у нас. Наверное, я был первым в Смоленске, кто вышел на улицу с гитарой.

– Как уличные музыканты относятся друг к другу? Как «делят» улицу?

– Если кто-то становится играть рядом, я собираюсь и ухожу на другое место. Даже если я пришёл раньше.

– Неужели нет понятия «твоего места»?

– В начале 2000-х годов такое деление было, никто не претендовал на чужую территорию. Теперь такой культуры нет.

– Многие используют микрофоны, усилители, колонки, а ты поёшь без аппаратуры?

– На Октябрьской революции и в других тихих местах нежелательно играть громко. На Октябрьской когда-то стояли ребята с «комбиком». Первые недели всё было прекрасно, но потом людям это надоело, они стали жаловаться. А «под раздачу» попал я, хотя громко никогда не играю. Подошли бойцы СОБРа с автоматами и прогнали.

– А насколько вообще законно играть на улице?

– В прошлом году я хотел получить разрешение на работу, но выяснилось, что играть можно и без всяких официальных бумажек. Главное – не нарушать общественный порядок.

– И сколько так можно заработать?

– На карманные расходы хватает. Заработок зависит от многих факторов. Смотря где и сколько стоять, что петь. Например, я пою свои песни, они мало известны. Соответственно я и заработаю меньше. Больше остальных прохожие ценят скрипачей. Они ассоциируются с интеллигент­ными мальчиками из хороших семей. А про лохматого гитариста что думают? Что он пьёт, гуляет…



Многие думают, что уличные музыканты – это оборванцы, которые зарабатывают себе на полбуханки хлеба. Некоторым кажется, что мы поём ради того, чтобы купить себе алкоголь. В большинстве случаев это не так! Среди уличных музыкантов есть много хороших молодых ребят, которые не курят и не пьют. У многих есть музыкальное образование. Играют студенты музыкального училища – кто на аккордеонах, кто на скрипках. Исполняют всё: от русских народных песен и до классики. На Блонье играет целый духовой оркестр.



Кто-то выходит на улицу зарабатывать, кто-то – себя показать. Заработок – не главное. Мне просто нравится исполнять свои песни. Поэтому я не играю там, где очень шумно. Моё любимое место – Блонье. Там тихо и спокойно.



– Если петь то, что нравится людям, сидеть целыми днями на улице, сколько можно заработать? Я слышала, что около 40 тысяч.

– Ну, про 40 тысяч – это небылицы. А вот 20 заработать вполне реально.

– А в дождь, в снег играешь?

– Обычно нет, сижу дома. Или иду играть в подземный переход.

– У тебя есть постоянные слушатели?

– Есть. Очень много знакомых проходит. Любят слушать песни маленькие дети, иногда даже танцуют.

– А это нормально – подойти, послушать песни?

– Музыканту очень приятно, когда его слушают! Я заметил, что многие стесняются подходить. Но если один-два человека остановятся, потом собирается целая толпа.

– Не хочется иногда найти обычную, стабильную работу?

– Боюсь, что свой шанс упустил. Я музыкант. Это призвание. Делать долгие перерывы нельзя, потому что необходимо поддерживать голос в форме. Дома не попоёшь – соседям мешает.

– Где ещё кроме улицы можно услышать твои песни?

– На моей страничке на сайте «В контакте».

– А стихи почитать?

– Некоторые мои стихотворения печатали в газетах и журналах.

– Кем ты видишь себя через десять лет?

– Сложно сказать. Жизнь так непредсказуема. Хочу семью и детей. Но женщины предпочитают стабильность. А уличному музыканту стабильности не видать.



Елена НЕДБАЙЛОВА

Смоленская газета

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки